Протоиерей Константин Лисняк

Что делать, если после тяжёлых и постыдных грехов стал избегать исповеди?

Как быть, если человек из-за совершенных тяжёлых грехов начинает стыдиться священника и избегать исповеди? Допустимо ли исповедоваться у незнакомого священника в другом храме — или нужно преодолевать себя? Нужно ли рассказывать о грехе во всех подробностях? Почему нельзя оттягивать исповедь? Отвечает протоиерей Константин Лисняк, благочинный Соледарского округа.

 

Не допускать лукавства

Зачастую в основе описанной проблемы лежит ложный стыд. Как правило, он свойственен неофитам, то есть людям, которые делают первые шаги в вере. Такие не то что исповедоваться боятся, они не идут в храм в своём районе! А если какой-нибудь начальник воцерковляется, то он порой даже в своём городе стесняется ходить на службы. Так срабатывает механизм психологической защиты: человеку проще уехать в какой-нибудь дальний монастырь, там покаяться в постыдных грехах, получить какую-то страшную епитимью, а потом приехать назад и на своём приходе исповедоваться батюшке в том, что согрешил «словом, делом, помышлением». Я вижу в такой ситуации проявление некоторого лукавства, которого нужно избегать. С таинствами и Богом лучше не шутить.

 

Практические советы по решению проблемы

Чтобы снять напряжение, которое возникает в рассматриваемой нами ситуации, есть несколько важных моментов. Во-первых, не надо подробно исповедоваться. Некоторые духовники начинают детализировать грех, выяснять какие-то подробности — этого допускать не надо. Такие батюшки, сами того не понимая, могут невольно научить греху — так бывает в случае детской или подростковой исповеди. Нельзя выспрашивать детали человеческого падения, так же как нельзя рассказывать или объяснять какие-то греховные вещи. Священник не знает, как его слова отзовутся в человеке. Потому святые отцы пишут, что постыдные грехи не надо исповедовать детально, нужно их обозначить, не более. Например, сказать, что согрешил блудными помыслами или прелюбодеянием, но без подробностей — как, когда и с кем это было. Никто не имеет права эти подробности узнавать — это выходит за рамки компетенции священника.

Второй аспект: в вопросе исповеди очень важна регулярность. Если человек часто исповедуется и причащается, у него уже не возникает барьера, который препятствует ему идти на исповедь. Человек так устроен: то, что не работает и не тренируется, атрофируется и отмирает. Чем больше промежуток времени между моментом совершения греха и исповедью, тем сложнее каяться в нём, тем меньше у человека сокрушения. Происходит огрубение совести, привыкание к своему состоянию. Святые отцы называли его «окамененным нечувствием», которое мы можем назвать абсолютным безразличием. Поэтому очень важно, чтобы большого промежутка между грехом и покаянием не было.

Третье. Настройтесь на исповедь как на приём у врача. Если пациент не расскажет о симптомах, то не сможет получить квалифицированную помощь и правильные назначения, а как следствие — выздороветь от своего заболевания. Не надо думать, что вы хоть чем-то можете удивить священника, который прослужил хотя бы несколько лет. Он и сам грешный и немощный человек, который к тому же столько всего наслушался, что уже не удивляется.

И самое главное: если священник — искренний и адекватный пастырь, он только возрадуется тому, что кто-то из его прихожан, друзей или знакомых смог преодолеть себя, совершить усилие над собой и получить благодатную помощь Господа во время Таинства Исповеди. Это так же прекрасно, как если затхлое помещение со спёртым воздухом, плесенью и грибком проветривают, тщательно вымывают — и оно становится пригодным ддя жизни и деятельности человека.

Господь знает ваши грехи, скрыть от Него что-либо невозможно. Человек идёт на исповедь к Богу, а не к священнику, который выступает лишь свидетелем его покаяния. Не надо приписывать ему ореол святости, бояться или наделять какими-то свойствами, совершенно ему не присущими. Батюшка — такой же человек, только ответственности у него больше.

Не надо прятаться от Бога, как Адам в раю после грехопадения, надо идти Ему навстречу. Признаться: «Да, я согрешил, я виноват! Прости меня, я каюсь!» — и получить в ответ благодатную помощь для исправления своей жизни.

 

Допустимо ли идти на исповедь к другому священнику?

В такой ситуации из двух зол нужно выбирать меньшее. Если вопрос стоит так, что человек точно не пойдёт к конкретному священнику, потому что это его друг детства, бывший одноклассник или сосед по подъезду, то пусть идёт к другому — а что делать? Однако, на мой взгляд, отношение к такой ситуации зависит от духовного возраста человека. Если он ещё на младенческом уровне, надо иметь к этому снисхождение. Пусть поедет куда-то в другое место и там исповедуется. Но делать так систематически нельзя, это будет лицемерием пред Богом. Воцерковлённый человек понимает, что такое поведение — это детский лепет.

Напомню ещё, что для исповеди не нужен скрупулёзный перечень всего, что вы сделали не так. Ни в коем случае не переписывайте брошюрки из церковной лавки — вам вовсе не обязательно знать, как «правильно» называется тот или иной грех. Надо иметь внутреннее сокрушение, которое Бог читает в вашем сердце. Порой человеку достаточно трёх-пяти слов, чтобы исповедоваться: «Я грешен перед Богом, каюсь!» Главное — та работа, которая предшествовала этим словам.

Покаяние — процесс длительный, а исповедь длится всего несколько минут. Покаяние происходит не во время исповеди. Оно, как правило, на момент исповеди уже случилось. С человеком уже произошли осознание, сокрушение, отвращение ко греху. Он ненавидит грех в себе и себя в грехе — и только после всего этого священник читает над ним разрешительную молитву. Так что важна не формулировка, не слова, а чувства. Мне вспоминается рассказ об одном офицере, который пришёл на исповедь и сказал, что настолько много всего совершил, что ему уже всё равно. «Мне не стыдно», — сказал он священнику. Тот был опытным духовником и попросил этого человека выйти на амвон и рассказать всё людям, которые стояли в храме. «Да, конечно!» — согласился офицер. Вышел, начал говорить — и закончил в слезах: такой отклик и сочувствие шли от людей, что он не смог остаться равнодушным.

 

Если я не хочу вдаваться в подробности совершённого греха — я утаиваю правду?

Если человек не переживает по поводу греха, то как бы глубоко и подробно он о нём ни рассказывал, это не покаяние. Без сокрушения исповедь превращается в пересказ событий. Исповедь — великое таинство и благо, дарованное нам Богом. Некоторые святые отцы говорят, что покаяние — это второе крещение, поэтому не надо превращать его в отбываловку или пустой ритуал.

Человеку, совершившему тяжёлые или постыдные грехи, я желаю мужества, искреннего покаянного чувства и регулярности в исповеди своих грехов. Тем, кому стыдно исповедоваться, желаю духовно взрослеть. Для переросших подростковый период в духовной жизни этой проблемы не существует. Им не важно, что о них подумает священник или ещё кто-то. Бояться надо греха, а не исповеди. Стыдно лежать в грязи и не пытаться из неё выбраться. Если же христианин имеет жажду очистить душу — это прекрасно. Исповедь — это не судилище, это больница. Доктор ведь не ругает больного за то, что у него перелом со смещением! Он смотрит на ситуацию и думает, как лечить. Так и священник: не осуждает и не наказывает, но думает, как помочь, и радуется покаянию.

Беседовала Екатерина Щербакова