Мария Цырлина
Самая прекрасная песнь
В Библию вошло немало песен. Они сопровождали человечество с самых древних времён. Архаическая «победная» песнь Ламеха (Быт. 4:23-24), трудовая песнь при постройке колодца (Чис. 21:17-20)… Значимые моменты жизни человека рождали в его груди песню.
Самые замечательные из них — песнь Моисея и Мариами при переходе Красного моря (Исх. 14:31-15:21), победный гимн пророчицы Деворы (Суд. гл. 5 ), песня Анны, матери пророка Самуила, в честь рождения сына (1 Цар. 2:1-10), псалмы царя Давида и его не вошедшие в Псалтирь песни (2 Цар. 1:17-27; гл. 22), песнь учёного интеллектуала Иисуса бен Сираха, воспевающая величие Божие (Сир. 39:18-42), пророческие песни Исаии о Возлюбленном и винограднике (Ис. 5:1-8), спасении города (Ис. гл. 26) и гневе Божием (Ис. 42:10-25), плачевные песни Иеремии (книга Плача) и Иезекииля о плене Израиля, гимн трёх отроков, брошенных в печь в Вавилоне (Дан. 3:51-90), песнь Богородицы после Благовещения (Лк. 1:46-55) и Захарии после рождения Иоанна Предтечи (Лк. 1:68-79).
Самые прекрасные слова люди посвящали Богу. Любое исключительное в их жизни событие становилось поводом вознести хвалебную песнь своему Создателю. Есть среди них одна особенная, названная Песнью песней.
Загадки Песни песней
С подобными выражениями мы часто сталкиваемся на страницах Ветхого Завета: царь царей, небеса небес, святая святых, суета сует… Они означают превосходную степень существительного. Песнь песней — самая прекрасная песнь. В отличие от остальных, она составила отдельную книгу Священного Писания. Даже её краткость — в ней всего восемь глав — не помешала этому.
Автор Песни песней — царь Соломон. Он превзошёл своего отца Давида мудростью, дипломатией, славой и богатством. Если Давид написал порядка восьмидесяти псалмов, то Соломон — 1005 (3 Цар. 4:32), а кроме них создал самую прекрасную песнь.
На первый взгляд, это традиционная для ближневосточных народов брачная песня. Подобные ей были в Вавилоне, Угарите и Финикии. Йеменские евреи до сих пор исполняют Песнь песней на свадьбах. Историки говорят, что напев, который у них используется, очень архаичен. Он напоминает григорианское пение. Исполняется Песнь песней антифонно: есть мужские и женские партии.
Если посмотреть на структуру этой книги, она очень симметрична. Выписав мужские (M) и женские (F) речи в столбик по главам, получим строгое чередование:
I F M F M F M…
II F M
III F
IV M
V F
VI M
VII M F
VIII F M F M F M…
Однако тот факт, что она была включена в Священное Писание Ветхого Завета, и её название свидетельствуют о том, что это не самая обычная песнь. Когда вчитываешься в её образы, не покидает чувство, словно что-то здесь не так. Возлюбленные называют друг друга странными, а порой очень загадочными словами. Если попытаться изобразить невесту так, как её описывает жених в этой книге, получится город с башнями, полками и знамёнами, а также прилегающими окрестностями, а вовсе не девушка:
Шея твоя — как столп из слоновой кости; глаза твои — озерки Есевонские, что у ворот Батраббима; нос твой — башня Ливанская, обращенная к Дамаску… (Песн. 7:5).
Описание Возлюбленного тоже скорее походит… на Храм Соломона, чем на живого человека:
Руки его — золотые кругляки, усаженные топазами; живот его — как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами;
голени его — мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры;
уста его — сладость, и весь он — любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские! (Песн. 5:14-16).
Картины природы, города и здания… Ни один влюблённый не стал бы так описывать предмет своих воздыханий. Обращают на себя внимание и имена возлюбленных. Суламита дословно значит «принадлежащая Соломону», это не имя в собственном смысле слова. Имя самого царя вполне могло использоваться как аллегория: оно означает «мир» и однокоренное со словом «Иерусалим». Даже если представить, что возлюбленный героини действительно царь Соломон, то очень странно выглядят фразы о том, что он пасёт овец. Теория о двух женихах — царе и пастухе, — предложенная некоторыми светскими толкователями, несостоятельна и опровергается самим текстом. Образ пастуха часто повторяется в книге и поразительно похож на другой — из 22 псалма Давида «Господь — Пастырь мой»…
Скорее всего, царственный образ жениха — просто традиционен: обычай возлагать «царские» венцы на головы вступающих в брак существовал в Израиле вплоть до разрушения Иерусалима Веспасианом. Преемницей этой ветхозаветной традиции стала Новозаветная Церковь: в таинстве Венчания она также возлагает венцы на жениха и невесту.
Наконец, любовь — то, о чём предпочитали умалчивать даже во время брачных песен. Ведь брак не по расчёту, да ещё и по собственному желанию невесты, был в то время редкостью. А в Песни песней чистая и искренняя любовь воспевается. Сам образ невесты тоже не соответствует реалиям древности: посмотрите, сколько речей в книге принадлежит ей, и какую самостоятельность она проявляет. И это в эпоху, когда женщины обычно перечислялись среди имущества мужчины!
История пути человека к Богу
Сюжет Песни песней — трогательная история встреч и разлук жениха и невесты. Потеряв возлюбленного, невеста мечется среди ночного города и спрашивает о нём жительниц — «дочерей Иерусалимских». Повстречавшиеся солдаты из городской стражи пытаются схватить припозднившуюся девушку и ранят её. В конце Песни возлюбленные находят друг друга. Место их встречи — сад и виноградник, куда они приходят из бесплодной пустыни…
Святитель Афанасий Великий и целый ряд других толкователей считают, что Песнь песней изображает отношения Бога и Его Церкви. Каждый, кто читал эту книгу в ветхозаветное время, угадывал в образе невесты пейзажи Израиля и понимал, что речь идёт о нём — единственном народе, который на тот момент был Церковью Божией. Слова «страна» и «город» в древнееврейском языке — женского рода, что очень способствует такому сравнению. Любой читатель Песни песней был образован и хорошо знал и другие книги Библии. Образы райского сада, виноградника Божия, доброго Пастыря, неверной, но раскаявшейся жены у пророков всплывали в его памяти и перекликались с образами этой книги.
В свете Евангелия они обрели новый — апокалиптический смысл. Подруги невесты, дочери Иерусалимские, забывшие подлить масла в лампады и оказавшиеся перед закрытыми дверями, когда Жених пришёл в полночь, брачный пир как образ Царства Небесного, куда надлежит войти только в светлой одежде, виноградник, отданный злым виноградарям, убившим Сына их Господина, и вверенный затем другим… Всё становится ясно и понятно.
Понимают богословы (Григорий Нисский, Ориген) Песнь песней и мистически: как образ сокровенных отношений Христа и души человека — Невесты Божией. Если так попытаться прочесть эту книгу, открывается много нового. В частности, понимание, что не только человек ищет Бога, но и Господь отправляется на поиски потерявшейся в потёмках этого мира и израненной «стражами города» — грехами и соблазнами — души, отдавая этому всё время и силы.
В таком прочтении в книге обнаруживается немало аскетических моментов. Так, скитания в потёмках и «избиение» страстями начинаются после того, как душа замедлила открыть двери Возлюбленному, хотя и слышала Его стук. Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною — говорит книга Откровения (3:20). Для того чтобы вновь встретиться с Ним, нужно пройти через пустыню — образ поста, смирения и отказа от страстей и соблазнов мира.
Многие слова Песни песней вошли в православные песнопения, посвящённые Пресвятой Богородице. Это «Запечатленный Источник», «Заключенный Вертоград», «порока нет в Тебе» и другие. В Католической церкви Песнь песней читается в праздник посещения Марией Елизаветы. Это ещё одно толкование образа Возлюбленной в христианской традиции.
Гимн подлинной любви
Есть в Песни песней моменты, которые могут смутить христиан, особенно монашествующих. Призывы к жениху целовать свою возлюбленную, описание её тела в подробностях — хотя оно и сравнивается с крепостными стенами, башнями и горами Галаадскими, — издавна вызывали недоумение у христианских подвижников, да и ветхозаветных вероучителей. Из-за этого Песнь песней первоначально не хотели включать в библейский канон. Споры в среде христиан утихли в конце I века по Рождестве Христовом, когда образы Песни песней были признаны аллегорическими, и потому целомудренными. У евреев они продолжались гораздо дольше — вплоть до II века.
Песнь песней не читается за православным богослужением, и вообще читать её святые отцы рекомендуют далеко не всем. Однако точно такое же отношение у Церкви и к книге Откровения (Апокалипсису). Нередко отцы советуют читать Песнь песней лишь монахам, притом тем из них, которые достигли совершенств в духовной жизни: ведь такие подвижники ближе всего находятся к любви Божией.
Песнь песней завершается гимном любви:
Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она пламень весьма сильный.
Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем (Песн. 8:6-7).
Подобное воспевание любви Божией познавшими её находим у апостолов:
Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано:
за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, [обреченных] на заклание.
Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас.
Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее,
ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8:35-39).
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею [дар] пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что [могу] и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… (1 Кор. гл. 13).
В Песни песней после этого гимна следует упоминание о некой сестре невесты, которая ещё «мала». Святые отцы (авва Апоний, блаженный Феодорит Кирский) считают, что речь здесь идёт о других народах, находящихся в «младенческом» духовном возрасте, которым со временем суждено дорасти и стать храмом Божиим (Если бы она была стена, то мы построили бы на ней палаты из серебра; если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками (Песн. 8:9)).
Затем идут слова о винограднике, работники которого должны были приносить серебро за проданные плоды. Здесь вспоминается целый ряд евангельских притч: о наёмниках и хозяине виноградника, о талантах и о злых виноградарях. Хорошо знакомый со Священным Писанием Ветхого Завета вспомнит здесь и ещё один текст: песнь пророка Исаии о Возлюбленном и винограднике:
Воспою Возлюбленному моему песнь Возлюбленного моего о винограднике Его. У Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы,
и Он обнес его оградою, и очистил его от камней, и насадил в нем отборные виноградные лозы, и построил башню посреди его, и выкопал в нем точило, и ожидал, что он принесет добрые грозды, а он принес дикие ягоды.
И ныне, жители Иерусалима и мужи Иуды, рассудите Меня с виноградником Моим.
Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему? Почему, когда Я ожидал, что он принесет добрые грозды, он принес дикие ягоды?
Итак Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду, и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет попираем,
и оставлю его в запустении: не будут ни обрезывать, ни вскапывать его, — и зарастет он тернами и волчцами, и повелю облакам не проливать на него дождя.
Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды — любимое насаждение Его. И ждал Он правосудия, но вот — кровопролитие; [ждал] правды, и вот — вопль (Ис. 5:1-7).
Последние слова Песни песней: Беги, возлюбленный мой… Святитель Амвросий Медиоланский и другие толкователи видят в них образ духовного вознесения: невеста, ранее просившая Жениха не покидать её и так боявшаяся разлуки, теперь сама призывает его бежать и устремляться вверх, в горы. Это значит, что она не боится Его потерять и чувствует себя способной последовать за Ним.
Такова эта необычайно красивая и образная песнь радости души о Господе. Тайна любви человека и Бога только приоткрыта в ней, но, возможно, что никто и никогда не в силах будет разгадать эту тайну.
