Мария Цырлина

Ветхий Завет: тайна имён

Сегодня православные христиане не верят, что имя как-то влияет на жизнь человека. Они дают имена в честь прославленных святых, призывая их покровительство. Однако в ветхозаветные времена была совсем другая традиция. В древности ребёнку давали имя, которое что-то значило. Это было имя-пожелание. Язычники считали, что оно определяло судьбу, среди верующих в Единого Бога имя, даваемое ребёнку, было молитвой о нём. Священное Писание, повествуя о святых праотцах, изобилует не только такими именами, но и их пояснениями. Действительно ли ветхозаветные имена имели значение для самих носителей и играют ли они роль в толковании священных текстов?

 

Имя как пророчество

Почти ни одно имя собственное в Ветхом Завете не лишено значения. Ева — «дающая жизнь», Исаак — «радость Божия», Иаков — «Бог последует», Рахель — «овца», Израиль — «Бог будет бороться», Исаия — «Бог спасёт»… Зачастую значение имени перекликается с самим библейским текстом.

Так, смысл евангельского благовестия и пророчества Исаии о Спасителе раскрывается глубже в имени Иманнуэль — «с нами Бог» (указание на Боговоплощение). Ева значит «дала жизнь», и она действительно даёт её всему остальному человечеству. Имя Ной значит «покой, успокоение», и он находит покой после бурных вод потопа. Значение имени порой затем повторяется в других словах библейского текста. Например, Ной выпускает голубя, и тот «не находит места покоя» и возвращается, но затем этот покой обретает, так как показалась суша.

Имена участников библейских событий зачастую поразительным образом оказываются связаны с самими событиями. Неслучайно Священное Писание изобилует пояснениями имён, встречающихся в нём. Это может быть настоящая этимология имени (Авраам — «отец множества») или установление связи со случайно совпавшими по звучанию словами. Так, имя «Лот» в тексте Бытия оказывается связано с просто созвучным словом nimlat — «спасаться, убегать», и Лот действительно спасается из горящих Содома и Гоморры.

Слишком часто и настойчиво появляются в тексте такие созвучия, чтобы можно было их принять за неумелую попытку древних объяснить происхождение имён и названий. Вряд ли речь в таких случаях идёт о народной этимологии или неграмотности: ведь, не поясняя имени, похожие на него слова поясняют слишком многое в самом тексте. Они раскрывают его смысл и влияют на наше восприятие библейского текста.

 

Сим, Хам и Вавилон

Толкования имён можно встретить повсюду в тексте, начиная с третьей главы книги Бытия. «Вавилон» в ней поясняется похожим по звучанию, но неродственным словом balal — «смешивать», и там происходит смешение языков. С лингвистической точки зрения такое пояснение — ошибка: ведь на самом деле Вавилон значит «врата Бога». Однако оно дано не случайно и не из-за невежества автора. Возможно, он хотел сказать, что Вавилон перестал быть вратами Божиими, а путь без Бога ведёт к хаосу и смешению.

Имя Сима, любимого сына Ноя, означает… просто «имя». На первый взгляд, это очень странно, но поразительным образом перекликается с историей о вавилонской башне. Вначале Ной благословляет Сима и проклинает его брата Хама за то, что тот смеялся над отцом, а затем потомки Хама строят башню высотой до небес со словами «сделаем себе имя». Это выражение значит «прославимся, станем знаменитыми». В этом проявляется их неосознанное стремление уподобиться потомкам Сима, которые и благословлены, и прославлены, и любимы.

Если копнуть глубже, то своеобразная еврейская традиция заменять слово «Бог» словом «Имя» (Шем) ради буквоедского соблюдения заповеди не произносить имя Божие всуе — на самом деле, очень древняя. Сами евреи — семиты, то есть потомки этого самого Сима, старшего сына Ноя, получившего, согласно еврейскому же преданию, благословение первородства.

Снова здесь возникает обширное поле для толкований: по-настоящему знаменит и прославлен тот, кто живёт в смирении и послушании Богу, а не тот, кто, руководствуясь побуждениями гордыни, пытается прославиться любыми способами. Употребление в библейском языке слова «шем» в значении «Бог» и в значении «слава, известность» даёт повод связать эти смыслы: источником славы для верующего человека может быть только Бог, а вся слава принадлежит Ему и только Ему.

 

Загадка имени Иаков

В книге Бытия 27:36 Исав спрашивает: Не потому ли дано ему дано имя: Иаков, что он обманул меня дважды? (в Синодальном переводе: «запнул меня уже два раза»). В древнееврейском языке библейской эпохи, о котором мы знаем, «обмануть» будет совсем по-другому, но в родственном ему арабском до сих пор есть глагол ’akaba «обмануть» [Милитарёв А.Ю. Воплощенный миф. — М.: «Наталис», 2003]. В древнееврейском есть другой похожий по семантике глагол, тоже созвучный с именем Иаков: ’akav — «быть хитрым». Именно хитростью Иаков получает вместо Исава отцовское благословение.

Однако мы помним, что вначале имя Иакова было связано библейским автором совсем с другим значением — с «пятой»: держась за пяту (на иврите ’akev) своего брата, Иаков появился на свет. А древнееврейский глагол ’akev означает «последовать» (Иаков появился на свет вслед за своим братом-первенцем). Подлинное же значение имени Иаков — «Бог последует», это имя-молитва, данная любящим отцом в благословение своему сыну. И действительно, на протяжении всей истории Иакова Бог пребывает с ним, помогая Своим Божественным Промыслом.

Связь с упомянутым прежде арабским глаголом — не единственная. В этом родственном ивриту языке есть ещё слово ’akub «достойный наследник». Именно Иаков стал наследником Исаака по купленному у Исава праву первородства и просто потому, что был более достоин этого, чем брат. Слово ’abika (с перестановкой согласных) значит на арабском языке «благоухать». В Бытии 27:27 Исаак услышал благоухание от одежды Иакова и потому спутал его с Исавом.

Есть ещё продолжение этого перечня арабских корней, совпадение которых с текстом книги Бытия удивит даже самого скептически настроенного филолога. Mi’kab «искусный пастух, скотовод» и baka’ (с перестановкой согласных, первоначально — ’akab) «пестрота, чёрно-белый окрас шерсти». Значения этих слов заставляют вспомнить историю Иакова и Лавана, где Иаков — искусный скотовод — сделал всё потомство овец пёстрым с помощью какой-то странной зоотехники и, опять же, хитростью. При этом имя его дяди Лавана связано со словом lavan «белый» (а означает «луна», которая, в свою очередь, получила своё название из-за жёлто-белого цвета), а по условиям договора Иакова с Лаваном последнему должны были отойти только белые овцы и козы.

Арабский и древний иврит в эпоху ветхозаветных патриархов, около XVII века до Р.Х., были ещё так близки друг к другу, что учить арабский было не нужно, они были как бы двумя диалектами одного языка [Лекции А.Милитарёва «Лингвистические методы в этнокультурной истории: этимология как способ интерпретации текста на примере еврейской Библии (еврейский научный центр «Сефер», 2006)]. Однако уже в более позднюю эпоху они становятся самостоятельными языками, и в древнееврейском большинство слов-пояснений к имени Иаков утрачиваются, сохраняясь только в арабском. Похоже, сказание библейской книги Бытия о патриархах действительно создавалось в их эпоху, и не позже, — по крайней мере, не позднее XVII века до Р.Х., времени, когда языки разошлись.

Поразительно и то, что все приводимые слова — совершенно разные по происхождению, их корни друг с другом не связаны. Их объединяет лишь сходство в звучании и текст книги Бытия. Создается впечатление, что здесь имеет место особая древняя литературная традиция — настолько важная для библейского автора, что она сохраняется на всём протяжении создания библейского канона, а это огромный промежуток времени — более тысячи лет.

 

Назарет и Тот, Кто родился в нём

Удивительно, но за всё это время ни одно слово, написанное ранее в других библейских свитках, не исчезает из поля зрения автора: то, о чём говорилось в одной книге Писания, через 400 лет может появиться в другой и пояснить какую-то её мысль.

Даже в Новом Завете название города Назарет перекликается с похожими ветхозаветными словами, связанными с пророчествами о Христе: neşar — «отросток, ветвь» (сравните у Исаии 11:1) и nazir — «назорей, давший обет Богу» (Мф.2:23: И придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется). Между тем, название города Назарет этимологически с институтом назорейства никак не связано, а вот с ветвью — да. Оно происходит от слова «ответвление, ветвь»: возможно, там поселилась отделившаяся часть одного из колен израильтян.

У пророка Исаии есть слова, сказанные о грядущем Мессии: Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: „воцарился Бог твой!“ (Ис.52:7). Слово «благовестник» — mebaser, «благая весть» — besora. Слова эти оказываются связанными с basar «плоть», которое легло в основание греческого термина «Боговоплощение». Сравните в 1 главе Евангелия (Евангелие по-гречески — «благая весть») от Иоанна: И Слово стало плотию и обитало с нами — внешне случайная, но поразительно глубокая связь!

Так сказанное в одной книге оказывается связанным по смыслу и по звучанию со сказанным в другой спустя столетия, а для пояснения одного имени используется иногда даже не одно, а несколько похожих слов с совершенно разным значением. Поразительным образом абсолютно все эти значения увязываются с содержанием библейского текста.

Всё выглядит так, что авторы библейских книг делают это умышленно, скрупулёзно и с удивительным постоянством — из книги в книгу, из столетия в столетие. Похоже, перед нами некий древний литературный приём сродни звукописи у поэтов Серебряного века.

 

Адам: первый среди равных

Александр Милитарёв, профессор кафедры истории филологии Восточного Российского Гуманитарного Университета, впервые особо выделил появление похожих слов для объяснения имён в Библии как литературный приём и дал ему название этимопоэтика — «изобретение этимологии» или «сотворение подлинного смысла слова» (греч. ετυμον «истина, подлинный смысл» и ποιεο «делаю, создаю») [Милитарёв А.Ю. Воплощенный миф. — М.: «Наталис», 2003].

Московские лингвисты во главе с А. Милитарёвым провели удивительное исследование: имя первого человека Адам оказалось не исключением из законов древневосточной поэтики. Кроме уже известной связи с ’adama «земля» — «ибо ты от неё взят…» — (которое, кстати, в более древнюю эпоху было мужского рода — тоже ’adam), имя первого человека совпадает с целым рядом созвучных слов еврейского языка [Милитарёв А.Ю. Воплощенный миф. — М.: «Наталис», 2003]. Начиная с древнего ’adm «участвовать, составлять целое, входить в общность», (намёк на предназначение человека — участие в Божественной жизни и способность создавать общество) и заканчивая словом dmut «подобие» (Адам сотворён «по образу и подобию» Божию) из древнего ’adamut — «подобие, сходство, изображение».

Имя Адам также связано со словами «кровь» (dam; во Второзаконии 32:43 встречается также вариант ’adama) и «вождь, возглавляющий» (’adam; в аккадском adamu — «сановник», возможно, что еврейское ’adon «господин» — тоже вариант этого корня). Идеи о том, что все люди на земле — единокровные родственники, а значит, равны между собой, что они образ Божий и должны возглавлять все другие создания, впервые возникли у еврейского народа.

Всего московскими лингвистами было насчитано шесть омонимичных (одинаковых по звучанию и написанию) корней ’adam, объединённых лишь одним: библейской историей о сотворении Адама. Похоже, что значения отдельных слов в древнееврейском языке могли возникать и меняться под влиянием преданий о сотворении мира и человека, передававшихся устно, а сам язык, на котором была написана Библия, сформировался при участии её первоначальной устной формы.

Филологам предстоит разгадать ещё много загадок библейского текста: есть ли общее происхождение у имени Авель и арабского habila — «потерять сына», названия каких реальных рек упоминаются в описании местоположения райского сада, как связаны имена в родословной потомков Ноя с современными народами и многое другое, что поможет истолковать тёмные места библейского текста, а возможно, и раскрыть главные тайны человеческой истории.